Путешествие, о котором я собираюсь рассказать занимает в моей биографии особое место. Если отбросить пару туристических поездок по горящим путевкам, то можно считать, что я впервые оказался за рубежом, причем под моими ногами была не полированная брусчатка какой-нибудь образцовой европейской столицы, а пыль и грязь африканского бездорожья. Меня окружали не улыбчивые европейцы, а непредсказуемые черные люди с бесконечно далеким от привычного менталитетом. Это был первый опыт, от которого зависело, захочу ли я продолжить свое увлечение, укреплюсь или сломаюсь. Я по сей день считаю, что в психологическом плане у меня не было более тяжелых путешествий: оказавшийся совершенно один в чужой культуре, в стране, полной запретов, не знающий ни одного слова по-французски, я лежал вечерами в темной комнате своей ночлежки и пытался найти себе место в этой новой для меня реальности и не разочароваться. Ноутбук был сломан, связь не работала, телевизор в номере отсутствовал, не было даже банальной книги, чтобы хоть чем-то занять время. Но, как ни странно, поездка дала положительный результат: неиссякаемый интерес к путешествиям и особая любовь к Африке, можно сказать, сформировались именно в Джибути.
1. Озеро Ассаль:
Мой маршрут проходил через две другие страны: Эмираты — удобный транзитный пункт для перелета в Африку (рассказ ЗДЕСЬ) — и пока еще дешевую и неизбалованную туристами и строительным бумом чумазую и бездорожную Эфиопию, — удобный транзитный пункт для перелетов внутри Африки — на тот момент уже пару лет как принимающую путешественников из России. Эти страны, в отличие от Джибути, были на слуху, о них знали, из них возвращались туристы, привозя с собой и публикуя в интернете первые дорожные отчеты. А в Джибути, казалось мне, никто и никогда прежде не был. А быть первым в путешествиях всегда приятно и почетно — похоже, такие мысли кружились в моей голове, когда я без малейшего опыта собирал рюкзак перед отъездом в Джибути. Неизведанность и жажда открытий, которую в наше время туристического бума утолить крайне сложно, притягивали как магнит. И хотя Джибути в тот момент времени вполне доступная для посещения страна с легко получаемой визой и не сказать, что гостеприимной, но спокойной обстановкой внутри, на этапе подготовки к поездке мне удалось найти информацию лишь об одном факте попадания в страну путешественниками из России. Информация, впрочем, ничем особо не помогла. Единственным открытым источником был путеводитель по Африке от издательства Лонели Плэнет, в котором на всю страну отводилось всего несколько страниц.
Прилетев в Аддис-Абебу из Дубая ночью 15 ноября 2006 года, я в тот же день купил билет на самолет Эфиопских авиалиний до крупнейшего города северо-востока Эфиопии Дыре-Дауа с вылетом на следующее утро. Впрочем, в небе я оказался только спустя сутки от назначенного в билете времени, но о причине переноса рейса я расскажу когда-нибудь в отчете про Эфиопию, также, как и о моем первом и единственном визите к врачу-гинекологу, который произошел в славном Дыре-Дауа, и о поездке в древний город Харэр, где в гостях у местного жителя в компании двух французов-авантюристов я объелся природного амфетамина — местного наркотика ката…
Дыре-Дауа – относительно молодой город, основанный во время строительства железной дороги Аддис-Абеба – Джибути в 1902 году. Недаром главная городская площадь находится перед железнодорожным вокзалом и украшена памятником паровозу. Те дни, что я был в Дыре, на площади проходили концерты, невольным зрителем которых я становился каждый вечер – балкон моего гостиничного номера смотрел как раз на вокзал. И гостиница та стоила на наши деньги 50 рублей в сутки (да, были времена, когда Эфиопия поражала своей дешевизной). По приезду я первым делом узнал, что поезд до Джибути курсирует через день, но точного расписания не существует, потому что «это Африка, брат, всё не предсказуемо.» Позже в Харэре Фредерик — один из французов — поведал мне о своем опыте переезда на этом поезде. Первая половина ветки от Аддис-Абебы до Дыре-Дауа не работает, а вторая, протянутая до портов столицы Джибути представляет собой узкоколейку, 250 километров которой преодолеваются аж за 20 часов с регулярными остановками для ремонта и откапывания дорожного полотна. Ветка используется преимущественно для грузового сообщения, а для перевозки пассажиров к товарному составу подцепляются 2-3 пассажирских вагона. Пассажирских – сказано довольно условно: это вагоны начала прошлого века, размером с ПАЗик, без стекол в окнах, без электричества и туалета, оборудованные в лучшем случае деревянными скамейками (сам Фредерик не успел занять место и вынужден был спать на полу в проходе).
Открыв визу в консульстве Джибути, я еще раз уточнил время возможного отхода поезда и отправился в Харэр — главный мусульманский центр Эфиопии, откуда посетил городок Бибиле, известный своими причудливыми скалами. По возвращению в Дыре оказалось, что ближайший поезд планируется без пассажирских вагонов, а следующий за ним, возможно, будет через два дня, а, возможно, и не будет. Пока я стоял возле вокзала, переваривал услышанное и строил дальнейшие планы, ко мне подошел одетый в костюм господин лет 50, представился сотрудником местного туристического центра и поинтересовался о моей проблеме. Выслушав меня, он тут же предложил добираться до Джибути на автобусе, что с его слов должно было выйти чуть дороже, но однозначно комфортней, так как время движения автобуса всего 5 часов. Вместе с ним мы остановили тук-тук и отправились на поиски стоянки джибутийских автобусов. По неведомым причинам перевозками между странами занимались исключительно джибутийцы и точка, где базировались их автобусы, была спрятана в укромных городских подворотнях. Сойдя в нужном месте, мы заглянули в офис перевозчика и договорились, что меня заберут прямо из гостиницы в час дня (я специально уточнил — в 1 p.m.). Менеджер был так любезен, что открыл и показал мне припаркованный рядом доисторический маломестный автобус неизвестного производителя, который и должен был доставить меня в место назначения. Отблагодарив своего неожиданного помощника, я вернулся в гостиницу, где занялся сбором вещей.
В половине первого дня я уже сидел на веранде отеля, предвкушая грядущую поездку, пил сприс (многослойных фруктовый напиток) и посматривал по сторонам. Однако пробило час, а автобус еще не приехал, не было его и в час тридцать, как, впрочем, и в два часа. В тот самый момент, когда мое терпение готово было лопнуть, мимо как ни в чем не бывало прошел мой вчерашний помощник. Искренне удивившись нашей встрече, он только развел руками, поймал тук-тук, за который порывался даже сам заплатить, и мы вместе отправились выяснять в чем же причина столь длительной задержки. Оказалось, что кто-то перепутал время: или мой хелпер спутал 1 p.m. и 1 a.m., или человек, с которым мы вели переговоры. Автобус же заезжал за мной в час ночи и тщетно ожидал у закрытых на ключ дверей гостиницы. На этот раз я сразу оплатил стоимость проезда (сейчас уже не помню, но что-то около пятиста рублей на наши деньги), и сказал, что этой ночью сам приеду к нужному времени, на что получил краткую инструкцию: «Просто скажи водителю: автобус в Джибути».
В полпервого ночи за мной заехал заранее заказанный тук-тук и отвез к джибутийскому автобусу. Переулок освещался тусклой лампой, я уселся на свой рюкзак, прислонившись к стене дома, рядом на циновке вповалку спали какие-то женщины, как оказалось позже — мои попутчицы, возле них возвышалась гора грязных баулов — их багаж. В час ночи пришел заспанный человек и открыл двери автобуса, появились какие-то люди и принялись подвязывать тюки на крыше автобуса и распихивать их в салоне. Мне посчастливилось занять место сразу за водительским сиденьем, по местным меркам это был бизнес-класс. Впрочем, сидеть вразвалку мне так и не удалось из-за брошенного под ноги мешка с мукой. Погрузка автобуса заняла без малого два часа. К трем, наконец, автобус заполнился, появился водитель и… Оказалось, что купленный мной билет выдан совсем другим перевозчиком, офис которого в двух кварталах от этого места, и нужный мне автобус уже давно уехал. Никто меня не предупредил, что здесь аж несколько контор, которые занимаются перевозками в этом направлении. Когда попытка что-то сделать оказывается не удачной несколько раз подряд, невольно начинаешь думать о том, что может это знак и не стоит идти наперекор судьбе… Примерно с такими мыслями я отсчитывал замусоленные быры, оплачивая новый билет.
Как таковая дорога между странами отсутствует (по крайней мере в этом месте). Водитель, выехав за границы города, наметил себе направление и погнал громыхающий автобус прямо через пустыню. По сторонам монотонно ползли горы, на которых ржавели подбитые танки советского производства, оставшиеся здесь со времен конфликта Эфиопии с соседним Сомали. Пару раз мы делали санитарные остановки, причем водитель как нарочно выбирал места ровные и лишенные растительности. Пассажиров автобуса это особо не смущало, шумной толпой все вместе, и мужчины и женщины, садились справлять нужду: мусульмане-джибутийцы носят традиционные одежды, напоминающие длинные юбки, и писают по-восточному сидя.
2. Танки по дороге в Джибути:
Вместо того, чтобы ехать в тишине и позволить пассажирам немного подремать, водитель включил на полную громкость магнитофон. Единственная кассета с какой-то заунывной арабской музыкой сопровождала нас всю дорогу и к концу поездки вызывала нешуточное раздражение. Водителя, набившего рот листьями ката и мусолившего их за щекой, похоже, совсем не смущало, что одни и теже песни, и так не особо-то разнообразные, звучат уже в десятый раз подряд. Он монотонно крутил рулевое колесо, уставившись красными глазами в никуда, и я не помню, чтобы он за все время произнес хотя бы одно слово. В те редкие моменты, когда дребезжащие колонки смолкали, автобус наполнялся невообразимым гамом. Джибутийцы (среди моих попутчиков почему-то не было ни одного эфиопа) галдели и создавалось впечатление, что общаться они способны только посредством крика.
Я сделал коротенькую аудио-запись окружавшего меня шума на фотоаппарат. Послушайте обязательно:
3.
4.
Мы выехали из Дыре-Дауа в половине четвертого ночи, а спустя пять часов, когда я ожидал уже быть в столице, только подъезжали к эфиопско-джибутийской границе, оставив позади лишь немногим больше половины пути. Джибути встречала приезжих двумя сараями, в одном из которых был офис пограничного офицера, а другой, вместо одной стены имевший прочную решетку, служил камерой для нарушителей границы. Пока офицер переписывал данные моего паспорта в тетрадь, я молча наблюдал за парочкой заключенных. Один из них, перехватив мой взгляд, обреченно пожал плечами и помахал мне рукой. Если мой багаж, состоявший из одного рюкзака, интереса у пограничников не вызвал, то тюки и сумки других пассажиров перепроверялись по несколько раз. Искали кат. Найденные веники свежего наркотика изымались под неистовые вопли хозяев. Однако вскоре каким-то образом кат возвращался на место и вновь рассовывался по тюкам, после чего история повторялась. На границе нас ожидала смена автобуса, на перегрузку багажа ушло еще два-три часа.
5. Джибутийский флаг на границе:
Оставшуюся часть пути мы ехали по добротному асфальту, и автобус удалось слегка разогнать. Горы понемногу стали редеть и уходить все дальше и дальше к горизонту, а уже вскоре мы неслись через пустыню Бара (Grand Bara), популярную среди тех, кто увлечен сэндбордом. То и дело пугаясь звука приближающегося автобуса, в разные стороны устремлялись газели, а верблюды, наоборот, словно нехотя отрывались от кустов и провожали нас взглядами, не переставая жевать. Пару раз на дорогу выскакивали обезьяны.
6. Зародыш пыльной бури.
История Джибути не блещет какими-то судьбоносными историческими фактами и типична для окружающих стран. Хотя местность и была заселена издревле, серьезное развитие она получила лишь со строительством Суэцкого канала, когда стало очевидно стратегическое положение будущей страны. Правдами и неправдами Франции удалось склонить местных султанов к подписанию договоров, согласно которым их территории переходили под французский протекторат, получивший общее название Обок. в 1881 году был заложен город Джибути, давший впоследствии название всей стране. А спустя 7 лет произошло одно интересное событие. Некий авантюрист Николай Ашинов в сопровождении 150 терских казаков высадился возле заброшенного египетского порта Сагалло, который тут же назвал Новой Москвой. Над фортом взвился российский императорский флаг, а территория была провозглашена российской землей. Французы на это безобразие среагировали достаточно быстро: девяти снарядов, выпущенных по форту и убивших четырех человек (в том числе одного ребенка), оказалось достаточно, чтобы неудавшиеся колонизаторы сдались. Это была единственная робкая попытка, предпринятая даже не на официальном уровне, а от частного лица закрепить позиции России на африканском континенте. (Александр III с возмущением писал: «Непременно надо скорее убрать этого скота Ашинова оттуда. Он только компрометирует нас».) Как бы то ни было, Сагалло до сих пор называют порой «Русское Сомали». 20 мая 1896 года Обок стал колонией Французский берег Сомали. Очередная смена названия произошла в 1967 году — страна стала называться Французской территорией афаров и исса, по имени титульных народов. К тому моменту по всему континенту давала плоды всеафриканская борьба за независимость, новые страны появлялись на карте одна за другой. Джибути стала последней африканской колонией Франции, получившей независимость, случилось это на референдуме 8 мая 1977 года, на котором 99,8 % проголосовавших высказались за независимость территории. За прошедшие три с половиной десятилетия в Джибути сменился только один президент, да и то нынешний Исмаил Омар Гелле (родившийся в Дыре-Дауа, кстати) всего лишь племянник предыдущего. Фактически, и мне на это неоднократно указывали, он единоличный владелец страны, контролирующий главный источник бюджета — столичный порт. Внешняя политика страны достаточно спокойная, территориальных споров с соседями нет, экономика страны растет за счет перевалки эфиопских грузов и размещенного здесь Французского иностранного легиона (почти 3000 человек). Легионеры на потеху местным (да и не местным тоже) гарцуют по столице в коротких шортиках — такая у них летняя форма. На момент моего нахождения в стране её население составляло всего 800000 человек, из них большая половина проживала в столице. Уровень жизни в Джибути немногим лучше, чем в соседней Эфиопии, но тем не менее каждый второй житель проживает за чертой бедности.
7. Вулканические валуны:
В столицу мы въехали только спустя тринадцать часов с того момента, как покинули Дыре-Дауа. Сперва нас встретили лачуги бедняков, сколоченные на окраине города из выпрямленных топливных бочек, жестяных листов и прочего мусора. За ними расположились кирпичные одно и двухэтажные дома рядовых горожан, а уже ближе к центру появились старые колониальные постройки, единственные здесь здания, имеющие признаки архитектуры. Высоток и уж тем более небоскребов тут нет и в помине.
8. Трущобы на окраине столицы:
Я нашел приют в трехзвездочном «Отель де Джибути» за сумасшедшие по меркам соседней Эфиопии 60 долларов в сутки. Ожидая пока оформятся документы, я познакомился с турецкими бизнесменами, один из которых узнав, что я из России, вдруг заговорил со мной на чистейшем русском языке. Он рассказали, что приезжает сюда для закупки кожи, из которой впоследствии у себя на родине на собственной фабрике производит обувь, реализуемую в основном в Россию.
Оставив вещи в номере, я вышел в город прогуляться и успел сделать всего три фотографии, прежде чем вокруг меня собралась кучка горожан, потребовавшая с меня некий пермит — разрешение на фотосъемку, которого я, естественно, не имел. Я убрал фотоаппарат, развел руками, показывая, что все понял и больше фотографировать не буду, но бдительные горожане прикрепили ко мне парочку подростков, которые ходили за мной еще несколько кварталов, явно проверяя, не последует ли с моей стороны повторное нарушение запрета. Подобное настороженное отношение к пришлым (здесь это наверняка называется гражданской ответственностью) я позже встречал только в Северной Корее, но если там оно вполне объяснимо, то опасения джибутийцев мне совершенно не понятны. В общем, из столицы я привез всего несколько фотографий, практически все здесь и привожу. Некоторые сняты на телефон и в основном вдали от правительственных учреждений и центральных площадей, где фотографировать было вообще невозможно из-за обилия охраны.
«Отель де Джибути» стоит на круговом перекрестке, фактически являющемся границей между старой «французской» частью города и современной. Единственная возможность вести безопасную фотосъемку возникала, когда я забирался на крышу гостиницы.
9. Вид на рю Де Бендер с крыши гостиницы:
10. Круговой перекресток. Белый микроавтобус – городская маршрутка, в открытой двери которой стоит контролёр-кассир. А бело-зеленая Тойота выше — такси типичной расцветки.
11. Секонд-хенд на колесах:
Если в сторону центра вид был еще более-менее, то кварталы одно- и двухэтажных зданий между колониальной частью Джибути-сити и трущобами выглядели крайне уныло.
12. Вид в обратную сторону оказался совсем удручающим:
13.
Всего пара сотен метров по рю Де Бендер отделяет гостиницу от крупнейшего в стране сельскохозяйственного базара. Этой дорогой я ежедневно ходил в центр города, ориентируясь на похожий на маяк минарет мечети Хамуди (Hamoudi Mosque), возведенной в 1906 году и являющейся одной из старейших в столице. Я бы не колеблясь назвал это строение символом города, потому что до сих пор при воспоминаниях о Джибути у меня перед глазами возникает этот минарет.
14.
Площадь перед базаром всегда заставлена машинами и маршрутками, похоже, она выполняет роль столичного автовокзала. Тротуары завалены фруктами со всех концов света.
15.
Среди них можно увидеть экзотические плоды сахарного яблока (Анноны чешуйчатой). Этот фрукт выращивают где-то в западной Африке.
16. Фото сахарного яблока:
В центре города пересечения улиц, названных в честь крупнейших мировых столиц, создали почти идеально ровные квадраты, в которые втиснуты разрушающиеся дома, порой украшенные аркадами. Здесь можно прогуляться по рю, получившим названия в честь Парижа, Рима, Афин, Лондона и даже Москвы. Впрочем, эти улицы хоть и находятся в самом центре, но даже близко не напоминают мировые столицы, имена которых носят. Центр украшает с десяток симпатичных зданий, но в целом вид отпугивающий. У меня даже возникло подозрение, что запрет на съемку связан с тем, чтобы в мире не видели какой же невзрачный на самом деле этот город с экзотическим названием Джибути-сити.
17. Вид на минарет мечети Аль Сада, которым заканчивается рю Де Лондрес:
Но так было не всегда. Глядя на фотографии прошлого, понимаешь, что со времен ухода французов город определенно утратил свой шарм. Вот, например, мечеть Аль Сада на старом снимке.
Фото отсюда: http://en.wikipedia.org/wiki/File:OlderDjibouticity.jpg
18. Где-то в центре:
19. Буквально сразу после этого кадра ко мне подойдут бдительные горожане с требованием предъявить разрешение на съемку:
Вечером я предпринял попытку заглянуть в местный ресторанчик, но на вопрос о меню официант в заляпанной робе лишь подвел меня к морозильному сундуку, поднял крышку и молча кивнул на наваленную кучей рыбу. Мы еще некоторое время что-то показывали друг другу знаками, но в итоге я так и остался без ужина, а заведение без выручки. Я расценил его действия, как предложение самому выбрать себе понравившуюся рыбу и объяснить способ её приготовления, что по понятным причинам мне сделать не удалось. Спустя несколько лет я окажусь в Эритрее, где в прибрежной Массаве точно также передо мной откроют заполненный сундук, напомнив эту историю. Мне достаточно было всего лишь ткнуть пальцем в понравившуюся рыбину и через десять минут она только снятая с гриля лежала бы в моей тарелке с кусочком лимона… Голод в конечном итоге привел меня в супермаркет, где я накупил сенегальских консервов и импортного пива, которыми и питался все последующие дни. К слову, алкоголь в стране запрещен к открытой продаже, но встречается в барах или в единственном на всю страну супермаркете для иностранцев. Местные жители, в виду строгих мусульманских правил, запрещающих употребление алкоголя, предпочитают портить зубы о кат.
20. Вид на ночной город:
На следующий день я отправился на поиски туристической компании, способной организовать осмотр достопримечательностей и тур по стране. Государственный информационно-туристический центр оказался закрытым и, судя по разбитым стеклам в окнах, навсегда. В парочке частных туркомпаний мне, как и предполагал упомянутый выше Фредерик, было сказано (скорее показано знаками из-за языкового барьера), что поездки по стране бронируются за несколько недель и в моем положении рассчитывать не на что. Помню, прочитав где-то, что туристической фишкой Джибути являются гонки на джипах по застывшей лаве, я даже сунулся в какой-то прокат внедорожников, где мне с сожалением показали на пустой двор, в углу которого пылилась пара квадроциклов. В одном месте, видя всю безнадежность общения, сотрудники догадались проводить меня в соседнее здание, где в приличном офисе восседал некий пожилой чиновник, знавший английский язык. Этот человек стал моим вторым и последним собеседником в Джибути, после турка. Он разъяснил, что поездка на джипах в пустыню или в горы Года невозможна, потому что машины заказываются заранее и, как правило, расписаны на несколько недель вперед, а все остальные достопримечательности я могу посетить и сам, без помощи туркомпаний. Например, чтобы увидеть озеро Ассаль достаточно взять такси, а на небольшие острова в заливе Таджура, куда на отдых в выходные дни устремляются малочисленные европейцы, живущие в столице, легко попасть на специальной рейсовой лодке.
В тот же день я оплатил поездку на катере до маленького коралового островка Муча, посетил эфиопское консульство, а также купил себе авиабилет до Аддис-Абебы с вылетом через пять дней.
Выйдя из гостиницы утром следующего дня, я подошел к старой раскрашенной в белый и зеленый цвета Тойоте, за рулем которой, развалившись и выставив ноги в окно, дремал пожилой худощавый водитель. «Озеро Ассаль?», — спросил я. «300 долларов», — тут же ответил водитель. Я только присвистнул и пошел прочь. То, что водитель не бросился за мной означало, что и торговаться он был не намерен, а следовательно и озвученная им цена в его понимании была адекватной. Вторая попытка оказалась такой же не удачной. Я уже начал было думать, что мне не суждено увидеть озеро, потому что 300 долларов (билет на самолет до Аддис-Абебы стоил дешевле) на тот момент были для меня серьезными деньгами. Неожиданно третий таксист сказал мне, что довезет до озера за 80 долларов, плюс возьмет двадцатку за ожидание. Эта сумма показалась мне вполне приемлемой, учитывая уровень цен в стране, а также удаленность места, и я не раздумывая согласился. Единственным смутившим меня моментом стало то, что таксист взял в поездку друга. Может, я был излишне подозрителен, но представьте себе: мы уже договорились о цене (причем неожиданно низкой) и едем куда-то далеко, где мои крики о помощи смогут услышать разве что верблюды, и вдруг на городской окраине к нам подсаживается непонятный человек с непременным пучком ката в руке, которым то и дело угощает водителя и меня. В мыслях о возможных путях спасения и прошла вся поездка. Понятно, что со мной ничего не случилось, а знакомство с таксистом и его другом оказалось подарком судьбы. Но в некоторых странах Африки подобный риск мог бы обернуться плачевными последствиями.
21. Пейзажи по дороге к озеру:
22.
Дорога тянется практически вдоль залива Таджура, сначала поднимаясь в горы, но ближе к озеру Ассаль вновь опускаясь ниже уровня моря. Залив в самой западной его части заканчивается крохотным проливом, за которым воды окруженного горами озера Губет.
23. Вид на озеро Губет:
24.
25. Дорога спускается к озеру Ассаль:
По левую руку расположен действующий вулкан Ардукоба. Проспав 3000 лет, он проснулся после сильного землетрясения в 1978 г. и извергался больше недели, раскидав по окружающей пустыне черный пепел и куски породы. Сейчас о вулканической активности напоминают лишь горячие источники, встречающиеся у подножия вулкана. Восхождение к тридцатиметровому кратеру Ардукоба – один из туристических аттракционов современного Джибути. Говорят, с вершины открывается завораживающий вид на озера.
26. Пепел и куски породы — последствия извержения вулкана:
27. Термальный источник у подножия Ардукоба:
28.
Ассаль — кратерное озеро в центре Джибути, находящееся примерно в 120 километрах от столицы. Оно не имеет притока, расположено на отметке 155 м ниже уровня моря в Афарской низменности в одном из самых жарких мест в Африке, и, как следствие, обладает очень высоким испарением. Температура летом в районе озера колеблется на отметке 50 градусов, опускаясь зимой до 35. Вода прогревается до 33-34 градусов. Уровень солености воды Ассаля в десять раз выше, чем в заливе Таджура, отделенном от озера пятикилометровым отрезком суши. По некоторым данным это самый соленый водоём в мире. Озеро имеет овальную форму и размер 19 на 6,5 км.
29. Виды озера:
30.
Есть пара теорий о происхождении Ассаля. По одной из них озеро когда-то оказалось отрезано от «большой воды» залива Таджура из-за вулканической активности и с тех пор неумолимо испаряется. Согласно второй теории низменность заполнилась водой благодаря подземным потокам, просачивающимся из моря.
31.
Подойдя к берегу, я заметил засоленную мумию фламинго. Не известно сколько лет останки птицы плавают в воде, но за это время они покрылись сантиметровой соленой коркой.
32.
То, что издалека можно принять за райский тропический пляж вблизи оказалось плотным равномерным слоем соли, остающимся на берегах вслед за понижением уровня воды. Ассаль имеет свойство изменять в течение дня свой оттенок и даже проявлять флуоресцентные свойства.
33.
Представители народности афар с древних времен занимались добычей соли на озере. Верблюды, груженные внушительными плитами (часто превышающими в весе 50 кг), выстраивались в караваны и уходили в Абиссинию, где торговцы меняли белое «золото» на сорго, угль, кофе, слоновую кость и даже рабов. Промышленная добыча соли началась в 1893 году с приходом французского правительства. В 2008 году было добыто 110 000 тонн, но ожидается, что добыча в скором времени превысит 4 млн. тонн в год. (Не представляю!) Называя Ассаль «национальным достоянием», правительство Джибути не стесняется его распродавать. На фоне увеличивающейся добычи руководством страны внесено предложение в ЮНЕСКО об объявлении озера Ассаль и вулкана Ардукоба объектами Всемирного наследия.
34. Соленой берег:
35. Старые грязные кристаллы соли:
36. Новые кристаллы:
Возле озера подростки продают минералы — один из немногих джибутийский сувениров — размеры некоторых достигают волейбольного мяча. Таксист, сопровождавший меня в прогулке по озеру, на обратном пути стянул один из камней со стола торговца и позже подарил его мне.
37.
После озера Ассаль поездку в Джибути уже можно было не считать пустой тратой времени — главное было увидено. Из доступного оставалось посетить острова в заливе Таджура. Большего я бы все равно не смог увидеть.
В предпоследний день рано утром я явился в центр города к офису компании, билет которой приобрел два дня назад. Вскоре собравшуюся группу отвезли на причал, погрузили на небольшую скоростную яхту и за 40 минут доставили на островок Муча (Moucha).
38. В брызгах — «жирафы», огромные краны столичного порта. На пути к острову Муча:
На острове есть небольшая база отдыха с дайвинг-центром и бунгало.
39. Подплываем к острову Муча:
40. Дайвинг центр «Голубая лагуна»:
В выходные дни островок оживает благодаря белым жителям Джибути (а их без малого 5 %), которые здесь имеют возможность расслабиться и позволить своим детям вдоволь наиграться на небольшом благоустроенном пляже, похоже, единственном на все 350 километровой береговой линии. Дайверы со всего мира приезжают сюда, чтобы поплавать с китовыми акулами, встретить которых в заливе Таджура чуть менее, чем просто. Слышал мнение, что здесь одни из самых живописных коралловых рифов. Небольшая группа для погружения была сформирована прямо на месте. Мне было предложено принять участие, даже не поинтересовавшись про дайверское свидетельство, но я отказался все по той же старой причине — языкового барьера. Опыт общения с аквалангом у меня был минимальный, а погружения здесь довольно глубокие, поэтому, решив не искушать судьбу, я остался на суше и провел день загорая под зонтом из пальмовых листьев и занимаясь снорклингом в арендованной маске. Существенным воспоминанием этого дня могу назвать полноценный обед, который был включен в однодневную поездку на остров.
41. Торец другого острова Маскали расположен прямо напротив дайвинг-центра.
42. Отлив, вода заметно опустилась:
43. Водоросли:
44. Автопортрет:
45. Чайки
Ближе к закату был дан сигнал на обратную дорогу и на том же катере нас доставили на пирс.
46. На обратном пути:
47. Традиционная лодка:
48. Краны джибутийского порта:
49. Последствия отлива:
Покинув причал, я пешком направился в сторону дома. На город опускалась ночь, зажглись первые огни. Решив скосить путь, я свернул с дороги и промахнулся с направлением, заметно уйдя в сторону. Я шел через бедный район, люди, видя меня, с удивлением отрывались от своих дел и провожали взглядами — явно по ночам (да и в светлое время суток, думаю, тоже) белые сюда никогда не заглядывали. Я шел через дворы, заваленные хламом, остовами давно разобранных машин, вездесущими целлофановыми пакетами, мимо костров, заменяющих здесь электричество. Вокруг меня была настоящая неприкрытая нищая и опасная Африка. Свою гостиницу я с трудом нашел лишь пару часов спустя.
50.
Пройдя все формальности в небольшом завешанном плакатами, запрещающими жевание ката, аэропорту, я вышел в зал ожиданий. Через панорамное стекло был виден перрон, на котором стоял одинокий Боинг Эфиопских авиалиний. По сигарообразным двигателям можно было узнать модель 737-200, представителей которой до наших дней в строю практически не осталось. Вдали виднелись транспортные самолеты ВВС Франции.
51. Боинг 737-200:
52. Табличка в аэропорту:
Разбежавшись, Боинг взмыл в небо в сторону моря, круто развернулся и взял курс вглубь материка. По левую сторону остался острый полуостров, на котором разрослась джибутийская столица. Через несколько минут показались озера Губет и Ассаль, расположенные аккуратно в центре симметричной страны. А через час я уже ступил на эфиопскую землю.
53. На взлете:
54. Разворачиваемся над морем и берем курс в сторону берега:
55. Столица:
56. Озера Губет и Ассаль:
Итак, я увидел главные достопримечательности этой крохотной по Африканским меркам страны. Свершились первые пусть небольшие, но победы над обстоятельствами, что несомненно прибавило мне сил и уверенности. Тогда мне казалось, что увиденного вполне достаточно, чтобы больше никогда не появляться в Джибути, сейчас я смотрю другими глазами на регион и не исключаю, что когда-нибудь снова стану его гостем. За прошедшие годы, кстати, информации о Джибути практически не прибавилось, путешественники продолжают обходить стороной это место. Весной в поисках людей, побывавших в стране, мне даже позвонили из передачи Магия Приключений с приглашением поведать миру об этой поездке. С озером Ассаль, заливом Таджура, минаретом мечети Хамуди в мою жизнь прочно и надолго вошла Африка. И то, что я дописываю эти строки в самолете, который несет меня над Сахарой в Ниамей, столицу республики Нигер — лучшее тому доказательство.
P.S. В основу моего повествования легло письмо, которое я написал в порыве одиночества 21 ноября 2006 года в «Отель де Джибути» и отправил домой два дня спустя.
57.
21-26 ноября 2006 г.
Вы можете поддержать блог, сделав перевод c банковской карты или кошелька, через Яндекс.Деньги или PayPal.
